Взрослые видят в ней тысячи новых бед, дети — объект и участницу всех затей в мире, где они сами всё за себя решают. Она неприкрыто заманивает к себе, но страшные сказки рассказывает про детей, которые поплатились за непослушание. Она постоянная гостья волшебных снов, в которых ты вместе с ней и ещё — ни с кем, и щёки её горят, и глаза сверкают;
и как-то ты понимаешь, что — всё равно, что пусть тебя сварят заживо в котелке, что ты не боишься смерти. Вообще. Ни капли.
И ты в её тёплом доме, в её дворце, где взята как будто из сказки любая вещь, она эту сказку знает, она рассказывает; ты видишь то самое на её лице, — восторг, отпечаток чуда, волшебный свет…
и вот, оступившись, ты разбиваешь вазу.
Она, очнувшись как будто от забытья, глядит на осколки поверх твоего плеча, и странно, неловко своими ведёт плечами.
Тебе неудобно вот так перед ней стоять, и ты говоришь ей: «я их соберу сейчас».

И осколки всё не кончаются.
никогда не кончаются.

(с) Ассель